Умереть в 27 – это проще всего. Разнести себе голову дробовиком. Закинуться всем и захлебнуться в ванной отеля. Растратить всё данное от природы, все рифы и рифмы, и не пойти дальше третьего десятка.
Замьютить свой голос, расплавиться. Перегореть.
Это так просто. Уйти героем.
Не поняли. Недолюбили. Какая драма.
Я смотрю на молодых поэтов. Как они кричат. Как бунтуют. Они думают, что громче - значит ярче. Они думают, что говорить только о себе - значит быть искренним. Убери из их поэзии надрыв, и от поэзии не останется и трёх крепеньких метафор. Самое страшное, что надрыв прекрасно тиражируется и продаётся.
Это так просто. Жить рок-звёздной жизнью. Богемной жизнью. Жизнью «творческой интеллигенции». Пить со всеми подряд, спать со всеми подряд, мучить женщин любовными треугольниками и писать про это под наркотой. Крутиться вокруг своей оси. Какой драйв. Какая красота. Поэта постоянно путают с мудаком.
Они забывают, что чем меньше конкретного тебя в тексте, тем больше в нём великого языка и окружающей Вселенной. Что самые главные вещи – сказаны вполголоса. Что за цифрой 27 есть ещё много других этажей. Куда поднимаются с одышкой.
Гораздо страшнее – стареть. Когда у тебя за спиной уже лет 20 исписанных страниц. А надо выдумать новое, сегодня, здесь, сейчас. Когда у тебя колит в боку, ноет колено, выпадают волосы. Идти дальше, когда схлынула волна молодости, стальной печени, горящих гормонов. Когда письменный стол – это каждодневный труд. Когда так легко превратиться в мраморный слепок с самого себя, но надо быть живым и только. Говорить с новыми поколениями на новом языке, не спускаться в ностальгию и голубой огонёк. Нищета, болезни, старость – гораздо страшнее передоза в 27. А Бродский (55) и Пастернак (70) для меня гораздо большие герои, чем Маяковский и Есенин. Как в языке, так и в жизни.
Пожалуйста, говорите тише. Смотрите в окно, а не в зеркало. Живите дольше.
2015
#константинпотапов
#архивное
